Через Тобольскую пересылочную тюрьму казенная повозка привезла Чернышевского в Иркутский солеваренный завод, а оттуда — в Нерчинские рудники. Его поселили в Кадаинском поселке, где в это время жил сосланный на каторгу друг юности Чернышевского Михаил Ларионович Михайлов. Но недолго им пришлось быть вместе: надорванный организм Михайлова не вынес каторжного режима, поэт скончался.

В 1866 году Чернышевского перевели в Александровский завод, где он жил в окружении каракозовцев и участников польского восстания 1863 года; в числе польских повстанцев находилось много гарибальдийцев. Из них составился кружок дружественно расположенных к Чернышевскому слушателей, которым он читал и рассказывал наизусть свои новые романы социально-политического характера с описанием крестьянских бунтов в Поволжье, деятельности передовых людей 60-х годов с литературными портретами вождей современного общественного движения.

Многое из этих романов сохранилось лишь в воспоминаниях товарищей Чернышевского по ссылке и потому передается в их записях под неодинаковыми названиями («Старина», «Пролог пролога' «Рассказы из Белого зала»). Из произведений Чернышевского, созданных в Сибири на первом этап! ссылки, до нас дошли пьесы «Мастерица варить кашу», «Другим нельзя», «Великодушный муж>

Особое место среди этих литературных трудов занимает роман «Пролог». Он сохранился и был издан потому, что товарищи Чернышевского по каторге переписали его от руки и переправили рукопись за границу, где П. Л. Лавров и напечатал роман в 1877 году.

В романе «Пролог» развертывается большое полотно русской общественной жизни накануне реформы 1861 года. Главный герой Волгин обладает чертами самого Чернышевского. Это революционны» демократ, отстаивающий принцип «вся земля мужицкая, выкупа никакого»; он готовит к участию в будущей революции своего молодого друга Левицкого, в образе которого легко угадывается Добролюбов. Основной проблемой романа является подготовка вождей революции, формирование их характеров. Наряду с революционными демократами роман показывает и их идейных противников. Это граф Чаплин— «мясник», в лице которого Чернышевский дал исчерпывающую характеристику Муравьева-вешателя; это краснобай-оратор Рязанцев, идейно близкий к либералам типа Кавелина; это карьерист Савелов, спекулирующий своей честью и совестью вплоть до продажи своей жены «мяснику».

В. И. Ленин считал «Пролог» выдающимся произведением Чернышевского и видел тоскующую любовь к родине в словах великого демократа о «нации рабов». Этими словами определил Волгин крестьянство, не подготовленное к решительным действиям в момент проведения крестьянской реформы. В ряде работ, посвященных крестьянскому вопросу, В. И. Ленин вспоминает роман «Пролог и возвращается к оценке, которую дал Волгин реформе и русским либералам.

По истечении семилетнего срока каторги Чернышевский должен был выйти на поселение. Он ожидал, что его переместят в Иркутск, где он мог бы жить вместе с семьей и заниматься литературной работой.

Но этим ожиданиям не суждено было осуществиться. Имя Чернышевского после расправы над ним продолжало быть знаменем революционной борьбы в России. Роман «Что делать?» воспитывал отважных и мужественных борцов с царизмом, привлекал внимание к судьбе великого демократа Ближайшие соратники Чернышевского Николай Утин и Александр Серно-Соловьевич после бегства за границу продолжали борьбу.

Н. Утин вступил в русскую секцию I Интернационала и обратился к К. Марксу с просьбой быть ее членом. Он писал Марксу: «Воспитанные в духе идей нашего учителя Чернышевского, осужденного за свои сочинения на каторгу в Сибирь в 1864 г., — мы с радостью приветствовали Ваше изложение социалистических принципов и Вашу критику системы промышленного феодализма... Вам принадлежит решающая роль в создании Интернационализма... Русская демократическая молодежь получила сегодня возможность устами своих изгнанных братьев высказать Вам свою глубокую признательность за ту помощь, которую Вы оказали нашему делу Вашей теоретической и практической пропагандой, и эта молодежь просит Вас оказать ей новую услугу: быть ее представителем в Генеральном Совете в Лондоне».

24 марта 1870 года К. Маркс ответил на это письмо: «Я с удовольствием принимаю почетную обязанность, которую вы мне предлагаете». Письмо Маркса заканчивается высокой оценкой трудов Чернышевского. «Такие труды...—писал Маркс,—делают действительную честь России и доказывают, что ваша страна тоже начинает участвовать в общем движении нашего века».

Общение с К. Марксом вдохновило молодого русского эмигранта Германа Александровича Лопатина в 1870 году на героическую попытку освобождения Чернышевского из ссылки для совместного бегства за границу.

В беседе с Лопатиным К. Маркс высказывался о Чернышевском как о великом русском экономисте; он говорил, что Чернышевский «из всех современных экономистов представляет действительно оригинального мыслителя... что его сочинения полны оригинальности, силы и глубины... что политическая смерть Чернышевского есть потеря для ученого мира не только России, но и целой Европы...»

У Лопатина явилось «жгучее желание попытаться возвратить миру этого великого публициста и гражданина». В январе 1871 года Лопатин приехал из Лондона в Иркутск. В это время в Комитете министров решалась судьба Чернышевского. В страхе перед возможными попытками его освобождения, слухи о которых постоянно поступали в Петербург, царское правительство решило, вместо поселения в одном из городов Европейской России, заживо похоронить Чернышевского в маленьком городишке Вилюйске за семьсот с лишним верст от Якутска. Таким образом отнималась всякая возможность побега, становились невозможными и попытки переправить Чернышевского за границу.

Попытки Лопатина повторялись не один раз, но все они оканчивались неудачно, и в результате Лопатин был вынужден снова эмигрировать. Маркс с тревогой следил за «торговой поездкой» своего друга, как он говорил в целях конспирации.

7 декабря 1871 года Чернышевский в сопровождении жандармов был отправлен в Вилюйск и сдан под квитанцию вилюйскому исправнику. Перед отправкой из Александровского завода писатель сжег свой роман «Рассказы из Белого зала».

В Вилюйске Чернышевский провел около двенадцати лет в одиночном заключении. В связи с попыткой Лопатина и сюда нагрянула полиция. Жандармский полковник Купенков произвел тщательнейший обыск в камере вилюйского острога, где содержался писатель. Рукописи, отобранные Купенковым, были увезены в Петербург. После этого Чернышевский перестал хранить написанное им. Он писал ночи напролет, а по утрам все сжигал. По собственному признанию, в Вилюйске им было написано 14 романов.

Кроме беллетристических произведений Чернышевский писал сыновьям письма, напоминавшие обширные научные статьи по философии, естествознанию, истории, математике. В этих письмах великий мыслитель по-прежнему защищал материалистические позиции, советовал сыновьям изучать Фейербаха. Письма привлекли внимание жандармского управления, и Чернышевскому было запрещено касаться в переписке с родными «посторонних предметов».

От этого периода до нас дошло только одно произведение ссыльного писателя — роман «Отблески сияния». Рукопись была отобрана у Чернышевского якутским прокурором Меликовым, посетившим его в 1882 году. Несмотря на просьбу писателя отослать повесть в Петербург А. Н. Пыпину, прокурор спрятал ее у себя и только после февральской революции, то есть через 42 года, отослал в Академию Наук. Поскольку это произведение сохранилось лишь в отрывках, оно трудно поддается детальному изучению. Однако советские исследователи (А. П. Скафтымов, Э. Л. Ефременко) увидели в нем отклик на поражение Парижской коммуны и нашли в главном герое черты, сходные с образами передовых людей, показанных в других романах Чернышевского.

Тяжелый климат Вилюйска гибельно отразился на здоровье Чернышевского, лишенного человеческих условий существования, однако ничто не могло сломить его революционных убеждений. В 1875 году, когда Чернышевскому предложили подписать прошение о помиловании, он не пошел ни на какие сделки с царизмом и отказался поставить свою подпись на прошении.

После смерти Александра II Чернышевского перевели из Вилюйска в Астрахань. Здесь он прожил шесть лет под полицейским надзором.

В Астрахань Чернышевский приехал с обширными замыслами: «романы без числа», продолжение перевода политической экономии Милля, подготовка к печати сборников стихотворений, создание литературных воспоминаний и т. д. Но первым препятствием на пути к осуществлению этих замыслов было запрещение упоминать имя Чернышевского в печати. За время ссылки писателя его сочинения были изъяты из библиотек, но они издавались за границей и распространялись в виде нелегальной литературы, которая подлежала конфискации, когда во время обысков ее обнаруживали у участников подпольных кружков.

С трудом Чернышевскому удалось выхлопотать право печататься. Вместо своего имени Чернышевский должен был выбрать псевдоним. Под фамилией «Андреев» писатель перевел с немецкого языка многотомную «Всеобщую историю» Г. Вебера. За этой же подписью в газете «Русские ведомости» за 1885 год появилась статья «Характер человеческого знания»; за подписью «Старый трансформист» в 1888 году в журнале «Русская мысль» была напечатана статья «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь (Предисловие к некоторым трактатам по ботанике, зоологии и наукам о человеческой жизни)».

Уже после смерти Чернышевского появился в печати первый том «Материалов для биографии Н. А. Добролюбова». Сюда вошла переписка, подготовленная к печати Чернышевским, с ценнейшими комментариями об эпохе 1860-х годов.

Но этими публикациями далеко не исчерпывается идейное наследие великого мыслителя после сибирской ссылки. Чернышевский оставил большое количество социально-философских статей, литературных воспоминаний (о Некрасове, Добролюбове, Тургеневе, Достоевском, Н. Костомарове), рукопись романа «Мое оправдание» из цикла «Вечера у княгини Старобельской», предисловие к 3-му изданию диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности». Из переписки Чернышевского известно, что остались неосуществленными такие его замыслы, как создание Энциклопедического словаря, обзор русской литературы шестидесятых годов, переиздание статей из «Современника» и др.

На произведениях, написанных в последние годы жизни великого революционного демократа, лежит отпечаток эпохи 80-х годов — эпохи подавления живой мысли и живого слова. Отсюда недомолвки в научных статьях и эзоповский язык, к которому прибегает автор в повествовании о героях последнего романа «Вечера у княгини Старобельской». Однако огромная творческая энергия Чернышевского не угасала и в годы после сибирской ссылки. Никакие цензурные препятствия и полицейские преследования не могли сломить его революционного духа. В последнем романе, может быть, сначала написанном и уничтоженном еще в Вилюйске, он по-прежнему разоблачает либералов и реакционеров, противопоставляя им образ неустрашимого революционера Джерольда, по-видимому, связанного с национально-освободительным движением Гарибальди.

За четыре месяца до смерти Чернышевский получил возможность переехать из Астрахани в родной Саратов. Здесь он скончался от кровоизлияния в мозг 17(29) октября 1889 года. Осталась недописанной его последняя работа, посвященная родному городу,— «Мысли о будущности Саратова». В ней великий экономист писал о сильнейшем обмелении Волги, которое грозило снижением судоходства и тормозило развитие торговли.

Похороны Чернышевского прошли при огромном стечении народа. Из многих городов были присланы венки и траурные адреса. На смерть Чернышевского учащаяся молодежь откликнулась сходками и манифестациями.

Великая Октябрьская революция сняла запрет, почти пятьдесят лет. тяготевший над именем Чернышевского, сделала его замечательные творения народным достоянием. По постановлению Совета Народных Комиссаров, подписанному В. И. Лениным, в саратовском доме, где родился великий демократ, в 1920 году был устроен музей. Памятные места Чернышевского на его родине привлекают внимание приезжающих сюда со всех концов Советского Союза. «После осмотра музея так хочется, чтобы в великом подвиге Н. Г. Чернышевского наша молодежь черпала силы в борьбе за красивую человеческую жизнь», — пишут после посещения музея советские люди.

На берегу могучего Вилюя возник поселок Чернышевский, которому предстоит будущее большого города Якутии. В бывшем Кадаинском руднике и Александровском заводе Читинской области память Чернышевского отмечена музейными экспозициями. До сих пор в Сибири не умирают сказания и легенды о «большом русском», жившем среди забитых якутов и помогавшем им; якутским поэтом Элляем сложена поэма «Вилюйский Прометей».